В рамках олимпиады школьников Союзного государства «Россия и Беларусь: историческая и духовная общность»
учащаяся 10 «А» класса ГУО «Гимназия №1 г. Витебска» Кирноз Яна
под руководство Авчук Натальи Сергеевны написала отзыв о стихотворении
М.И.Цветаевой
«Что другим не нужно — несите мне!»
Что другим не нужно – несите мне:
Всё должно сгореть на моём огне!
Я и жизнь маню, я и смерть маню
В лёгкий дар моему огню.
Пламень любит лёгкие вещества:
Прошлогодний хворост – венки – слова…
Пламень пышет с подобной пищи!
Вы ж восстанете – пепла чище!
Птица-Феникс я, только в огне пою!
Поддержите высокую жизнь мою!
Высоко горю и горю дотла,
И да будет вам ночь светла.
Ледяной костёр, огневой фонтан!
Высоко несу свой высокий стан,
Высоко несу свой высокий сан –
Собеседницы и Наследницы!
М. Цветаева 1918
Отзыв о стихотворении Марины Цветаевой «Что другим не нужно – несите мне!»
Марина Цветаева… Страсть и нежность тесно сплелись в её имени. «Морское» имя стало символом всей её жизни и творческой судьбы: взлёты и падения, успех и разочарование, пылкая любовь и холодное отчуждение. Как море, затихшее перед бурей, но готовое вот-вот взорваться яростью волн, жила и Марина, такая разная, непредсказуемая, но безумно талантливая. И, словно споря с морской сущностью имени, «тихая» фамилия Цветаева, лёгкая, светлая. Казалось, внутри невидимые весы: на одной чаше любовь к жизни, на другой – полное презрение к смерти. «Я и жизнь маню, я и смерть маню» ,– пишет Цветаева в стихотворении «Что другим не нужно – несите мне!» Всё её творчество – попытка самоопределения: поэтесса составляет своеобразный автопортрет из множества характеристик самой себя. Она предстаёт то бродягой, то мятежницей, то кабацкой царицей. А в строках стихотворения «Что другим не нужно – несите мне!» она уже «птица-Феникс», «Собеседница» и «Наследница».
Внутренний огонь, пламень её души и таланта не только греет, но и сжигает изнутри. Истинный поэт не может не гореть. «Высоко горю и горю дотла!» – признаётся сама Цветаева.
Уже первая строка стихотворения – попытка раскрыть читателю сущность характера лирического героя, удивительно близкого душе самой поэтессы: она всё приемлет от жизни, принимает как дар, как источник вдохновения. Огонь её таланта сжигает любые подарки судьбы, превращая их в горький дым проникновенных стихов. Цветаева предлагает читателю своё видение непростой судьбы поэта, ранимого, тонко чувствующего человека. Тоска, обида, разочарование питают пламень души: «Птица-Феникс – я, только в огне пою!» Сгорев, поэт снова возрождается для новой жизни, для новых чувств. Огонь, рождённый от Божьей искры, не уничтожает, а очищает. Трагическая интонация цветаевских строк пронизана надрывом, ощущением катастрофы, ведь в 1918 году, когда родилось это стихотворение, Россия уже пережила революцию, Первую мировую и стояла на пороге Гражданской войны. Но Цветаева не предстаёт перед читателем слабой, безвольной жертвой, она знает себе цену, верит в свой дар: «Высоко несу свой высокий стан, высоко несу свой высокий сан…» Доминантным образом в стихотворении является образ огня. Шесть раз слово «огонь» и его синонимы упоминаются Цветаевой. Мифологический образ Феникса не случаен, ведь он является символом вечного обновления. Только Феникс способен возродиться из пепла к новой жизни. А настоящий поэт умеет жить и умеет умирать. Зрительная образность у Марины Цветаевой перекликается со слуховой: она не просто рисует портрет поэта-Феникса, а заставляет читателя стремиться постичь его философию жизни.
Композиция стихотворения строфичная. В нём есть зачин и лирическая концовка. Оксюмороны («ледяной костёр», «ночь светла», «огневой фонтан») подчёркивают противоречивость натуры поэтессы. Многочисленные эпитеты («лёгкий дар», «лёгкие вещества», «высокая жизнь», «высокий сан», «высоко несу») и метафоры («жизнь маню», «смерть маню») напоминают, как велика и значима роль поэта в обществе, традиционно считающем поэтический талант «лёгким хлебом».
Называясь птицей-Фениксом, Собеседницей и Наследницей, лирическая героиня сравнивает себя с лучшими представителями ушедших эпох, гордыми, свободолюбивыми, благородными. Известно, что Марина Цветаева обожала эпоху 18-го века, пору Просвещения. «Я – 18-й век плюс тоска по нём!» – говорила она. Риторическое обращение «Поддержите высокую жизнь мою!» и восклицание «Всё должно сгореть на моём огне! Вы ж восстанете – пепла чище!» подчёркивают пылкость, страстность гениальной поэтессы и её лирической героини. Тавтология «высоко несу свой высокий стан…» добавляет ей гордости, словно поднимая над обыденностью. В стихотворении преобладают существительные (23) и прилагательные (10), создавая иллюзию статичности, ведь и послереволюционная Россия, и сложная «непролетарская» Цветаева стоят на распутье. Поэтесса не приняла революции, а новому обществу было не понятно (да и не нужно!) её творчество. Безличные предложения с тире и восклицательными знаками – это попытка Марины Цветаевой говорить от лица всех творческих людей, не сумевших вписаться в новую эпоху, но готовых отдать человечеству богатство своих душ, необъятность которых удивительно раскрывает ассонанс на [а] («на моём огне», «дар», «маню», «пламень», «слова»). А аллитерация на свистящие и шипящие [ш], [ч], [с], [з] («должно», «жизнь», «вещества», «пышет») словно имитирует треск пламени, безжалостно уничтожающем всё и всех на своём пути.
Парная мужская точная рифма подчёркивает силу характера автора, а стихотворный размер – логаэд, образуемый сочетанием неодинаковых стоп (хореев и ямбов), вносит непринужденность разговорных интонаций, делая читателя собеседником лирического героя.
Это стихотворение – образец философского понимания Цветаевой назначения поэта и поэзии. Поэтическое время и пространство абстрактны, потому что всегда, невзирая на время и обстоятельства, поэт несёт свой крест борца и провидца, поднимаясь над реальностью, противостоя ей, но и принимая её во всем многообразии и противоречивости. Голос Цветаевой звучит в унисон так любимому ей Пушкину:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Голос Цветаевой хорошо слышен и в хоре её гениальных современников. А. Блок, И. Эренбург, Б. Пастернак, В. Ходасевич… Они тоже неоднозначно восприняли октябрьские события 1917-го года, и образ поэта, непонятого, гонимого, но убеждённого в своей правоте, появляется и в их творчестве.
Жизнь не была к Цветаевой добра, но внутренний огонь освещал весь её непростой путь: ранняя смерть матери, вынужденная эмиграция, гибель от голода дочери Ирины, периоды невостребованности… Сколько всего ей пришло пережить! Возвращение на родину в конце 30-ых не принесло желанного покоя и радости ни самой поэтессе, ни её семье. Она предчувствовала это. Парижская неустроенность сменилась холодной дачей в посёлке Новый быт под Москвой. Стихи не печатают, дочь и муж в тюрьме. Пламень, пылавший в её душе в сентябре 1918, когда было написано стихотворение «Что другим не нужно – несите мне!», начинает угасать. «Я не хочу умереть. Я хочу – не быть», – пишет Цветаева в своём дневнике. 31 августа 1941 года поэтесса покончила жизнь самоубийством. «Крупнее Цветаевой в нашем столетии нет поэта», – скажет спустя много лет Иосиф Бродский. Но увы… Наперекор мифу Феникс не смог возродиться из пепла…